В раннем детстве во взрослых дискуссиях я в первый раз услышал 2 фразы, которые показались мне крайне необычными. «Бьет – означает обожает» и «Страшатся – означает почитают».

Причинно-следственная зависимость в этих фразах мне показалась, мягко выражаясь, спорной. А я тогда не осознавал, что приблизительно по такой логике руководители определенных стран происходят судьбы своих стран и мира.

Вердикт Гаагского трибунала по делу ЮКОСа, присудившего РФ расплату $50 млн вреда акционерам вырванной государством нефтяной компании, на фоне того, что определенные отечественные политики и политологи открыто называют новой борьбой в Европе либо даже 3-ей мировой, окольцевал историю.

Не из-за того, что данный вердикт – «наказание РФ за Украину». Он вполне должен бы очутиться подобным и без российского кризиса, уж сильно басманное правосудие различается от интернационального. Поэтому, что дело ЮКОСа в отечественной внешней политике 11 лет тому назад было аналогичным, как сегодня инцидент в Украине в политике наружной.

Наша власть практически экранизировала в настоящей жизни известную реплику Раскольникова из «Преступления и наказания» «Тварь ли я трепещущая либо право имею?». И приняла решение измучить право. При помощи серии актов абсолютно внезапного вначале для внешнего бизнеса (дело ЮКОСа), а затем и для окружающего мира (Крым, северо-запад Украины) давления старалась отплатить за некоторые обиды, будто бы отмеченные вначале силовикам в процессе приватизации 1990-х, а потом – всем жителям России при распаде СССР.

Официально заявленной и неоднократно оглашенной задачей всей нашей российской кампании была возгонка обиды на «кинувший нас Запад». Стремление сделать так, чтобы Россию, как прежде СССР, страшились и ценили.

Дискуссии о «защите российского населения» в Крыму и Донбассе оперативно вышли на нет. Основным поводом стала эта самая игра в сверхдержаву.

Чем она завершилась для намного более производительного экономически СССР, похоже, в расчет не принималось. Мы исходили из того, что Европа не посмеет ввести наказания, поскольку польза от торговли с Россией и газовая связь дешевле, а США – поскольку «у Обамы нет яиц». Оба этих сильных смысловых основания нового отечественного курса (а действительно – продолжения бывшего, а в мировых размерах) были опровергнуты реальностью за какие-то 4 месяца.

Промежуточный результат данной политики (заключительные могут быть абсолютно другими, и подавать их рано) приблизительно такой: Россию сейчас бесспорно страшатся и логично не почитают. Вся постсоветская история России оказывается историей небольшой мести миру и своему народу за в основном надуманные, чем оригинальные оскорбления.

Методы данной мести – нелегальный, по словам интернационального трибунала, погром самой крупной приватной нефтяной компании, силовая перекрой пределов в географической Европе – не сделали Россию экономически либо политически производительнее и интереснее. Напротив, РФ дерзает быть уязвленной и раболепной мощнее, чем когда-то со времени провала Отечественной империи в 1917 году.

Да, мы смогли «заслужить» то, что нас страшатся и не понимают, чего от нас ждать практически в следующую секунду. А почтение к РФ во всем мире – при этом не только лишь на Востоке, довольно вспомнить, что на Ведущей Ассамблее НАТО нашу позицию по Крыму при всем народе поддерживали только 9 стран, – располагается на критичном максимуме.

Да, может идти речь в ответ, что очень многие во всем мире недолюбливают и страшатся Америку. А при этом так как очень многие чистосердечно хотят ей пародировать. Достигают от нее статуса особенного сторонника. В очереди за право быть специальным союзником РФ сколько-либо богатые в общественно-политическом резоне страны, скажем прямо, не стоят.

Североамериканские и – выше – восточные ценности в любом случае вывозятся во всем мире. И никто уверен в том, что это как раз восточные ценности. А какие ценности и куда вывозим мы?

Американцам в отличии от нас для воздействия во всем мире не требуется подключать свежие территории либо формировать фейковые страны с очень маловероятными фигурами во главе. При этом, к слову, всемирное воздействие США все равно логично падает. На том, что мы «мужественно противостоим окаянным пиндосам», свою великодержавность не возвестишь. Предпочтительно еще иметь «великодержавную» экономику и хоть какую-то полезную повестку дня для населения земли.

Да, в сегодняшнем мире в целом можно объединить ужас и почтение, как это происходит с Поднебесной. А в КНР есть хорошо отмеченная последовательность власти: мир в точности знает, как и когда там будет свежий предводитель.

Во всем мире нет никаких сомнений сравнительно общественно-политической реакции Пекина на те либо другие мероприятия: она может быстро не импонировать Востоку, однако она абсолютно прогнозируемая.

При этом КНР активно увеличивает коммерцию с ЕС и Соединенные Штаты и покупку там активов. Он не желает поступать плюсами открытой мировой экономики для вымышленных геополитических амбиций. Может, и попытается когда-то, а сейчас КНР создает для вероятных общественно-политических игр на мировой клетчатой доске крепкие финансовые основания: с 2014 года это самая крупная торговая сила мира, а финансовый рост там несоизмеримо выше отечественного.

Размышлять, что мы сможем вести «холодную войну» с Западом, что будем крутыми участниками мирового интернационального инцидента, «вторыми США» либо основными «анти-США», – примесь высокомерия и криминальной наивности. РФ быстро достигает собственной политикой задач, напрямую обратных тем, что заявлялись.

Внушаемый населению земли ужас при максимуме почтения – типические характеристики страны-изгоя, а не новой сверхдержавы.