Дневной архив: 01.03.2018

Это интервью российского бойца, 2 месяца воевавшего на Донбассе.

Воин Нацгвардии, для обеспечения безопасности просил не представлять его имени.
Наталия ДВАЛИ Редактор
Внешне ему 20 с незначительным. Он солдат-контрактник Государственной гвардии Украины, 2 месяца боролся в области террористической процедуры (Иначе) на Донбассе. Принимал участие в поединках за Ярко-красный Лиман, Николаевку, Селезневку, Закотное, Ямполь. В зимнюю пору 2013-го по указу властей сохранял Администрацию главы от функционеров. Позднее эти же функционеры доставляли в его стан Иначе еду, сигаретные изделия, шлемы и бронежилеты. 
В настоящее время он по ротации пришел в Киев и договорился поведать изданию «ГОРДОН» обо всем, начиная с домашних требований воинов в области Иначе, старой техники, постоянных сливах информации террористам, заканчивая статистикой о утратах армии.  
– Отчего вы не хотите демонстрировать свои данные и наименование подразделения, в котором работаете?– Это обозначало бы конец моей боевой карьеры. Тем не менее, за службу не держусь, потерять звание не опасаюсь, у меня отличные товарищи, так или иначе не пропаду. Просто не хочу заменять ребят, с которыми боролся.
– Тогда для чего на интервью договорились?– Планировал на точных случиях показать, что как раз среди воинов Иначе вызывает возмущение, а конкретнее: несведущие начальники, общее неимение взаимодействия между отрядами, слив информации, который, по всей видимости, происходит даже на уровне Киева. Часто мы сами не могли знать, куда и на какую процедуру выбываем, но несмотря на это бандиты знали и готовили засаду. А чтобы пояснить, нужно вначале все поведать.
– Давайте вначале. Когда вас послали в зону Иначе?– В середине июня. Указ отправить несколько десятков человек из нашей армейской части поступил за семь дней до выезда. Пару дней мы практиковались в тренировочном центре в селе Свежие Петровцы, в выходные нас выпустили быть с семьями. Указ поступил, а обычной формы и одежды для военных действий не предоставили, у нас даже «берцев» с особой пластинкой не было.
– Какой «дополнительной пластинкой»?– В подошву передовых войсковых башмак вводится железная полоса. Есть такие небольшие мины, на лепесточек похожи, уничтожить не в состоянии, но в случае если настать на них в невоинственном башмаке – стопу отвлечет. Мы не имели ни «берцев», ни бронежилетов, ни войсковой формы из дополнительной ткани, которая не пылает. В процессе военных действий без проблем обуглиться: робот после выстрелов раскален, гильзы жаркие улетают. Замечаете, у меня ожоги на левой руке? Это от гильз. Не было у нас и хитрых очков, которые защищают глаза от пыли, грязи, пороховых газов и мошек. Не было даже хитрых перчаток, которые бы предохранили руки, на битве же нужно регулярно жаркий робот брать, по земле льстить, еще что-нибудь. Ни-че-го не было.
– Вас что, обнаженными в Иначе забросили?– Свезло с управлением части, они лично обнаружили спонсоров, которые выделили невообразимую сумму – около 1,5 млн грн. Мы скупили все самое нужное, а на «берцы» и фигуру не достало. К слову, скупили не только лишь для собственного подразделения, а для тех нескольких ребят, которых за месяц до нас послали в Иначе. Они нам названивали, говорили, что делается на Донбассе.
– Что как раз говорили?– Мы в Киеве не сомневались, что на западе, преимущественно, наемники и региональные маргиналы постреливают, а абсолютное большинство граждан Донбасса за Украину. Выяснилось, согласно заявлению бронегруппы, что граждане российскую армию утвердили в штыки. Едет, например, наша военнослужащая колонна из пункта А в пункт Б через город, мимо рынка вдоль автодороги. Региональные легко идут, что-нибудь покупают-продают. Лишь колонна отъехала от рынка пару километров, как попала в засаду под производительный обстрел, а граждане даже не поворачиваются, продолжают приобретения, им все равно.
– После подобных повествований не исчезло стремление сохранять Донбасс?– Были такие, которые отказались, осознали, что психологически не выдержат. Их не более 10 %. Не считаю это предательством. Нужно быть искренним перед самим собой, чтобы не подставить приятеля в бою. Откровенно заявлю: у меня была вероятность не ездить, а… Я не планировал, чтобы мероприятия на Донбассе перекинулись на Киев, где проживают мои ближайшие и близкие. Может, это эгоистически, а впрочем.
– Ужас был? Так как не могли не осознавать: едете на реальную войну.– Когда прямо указ поступил, ужаса не было. Озабоченность возникла на тренировках в Свежих Петровцах.
– Что случилось в данном тренировочном центре Нацгвардии?– Нам наняли тренера по подготовке к террористической процедуры. Абсолютно неописуемый человек: специалист, отличный учитель, обожает собственное дело. Он готовил нас хранить защиту блокпоста, атаковать сооружение, разъяснял, как верно стеречь бронированную машину либо прятаться от минометного обстрела. Выяснилось, что мы ничего не могли знать. Вообще ни линия!
– Как не могли знать? При знакомстве вы мне заявили, что 3 года работаете в составе МВД.– Как правило мы раз–2 ежегодно выбывали на полигон, «обучались» целенаправленно бить. Смотрелось так: стоит образец с террористом и заложником, а ты на дистанции 25 километров в него метишь. Крайне дурные упражнения, совершенно не придвинутые к настоящим военным критериям. В армии упор тянулся на физиологическую подготовку, о хитрой – штурме, зачистке, отходе – и речи не было. На перестрелках мы выполняли цели по боевым нормативам, которые достаточно давно стали неактуальными.Инструктор в Свежих Петровцах разве что не со слезами нам заявлял: «У вас крайне малый уровень подготовки, не понимаю, как быть. Чтобы привести до автоматизма 1 прием, необходимо 2 месяца его разрабатывать, а у вас на все пару дней». Самое досадное, что больше пятидесяти процентов доставленного времени понадобилось растратить на показуху.
– Какую «показуху»?– В учебный стан заезжали Аваков и Турчинов (глава МВД Арсен Аваков и председатель Высшей Рады Александр Турчинов). Все, что вы замечаете в Свежих Петровцах, – витрина для прекрасной телекартинки. В тренировочном центре нет ни единого хорошего учебного макета, на котором можно проработать настоящие военные способы. Ребятам через пару суток в зону Иначе ездить, а их отвлекают для показухи руководству. Бред, за гранью просто! Пару дней подготовки прошли, в выходные нас послали по жилищам, быть с семьями. А через сутки подняли на работу, необходимо стеречь Киев от вероятных провокаций, массовых волнений и терактов. Еще за 1 день мы прошли разогнанную лечебную подготовку и нас послали на Донбасс. Абсолютное большинство наших ребят собственных матерей и жен, разумеется, одурачили – не заявили, куда двигаются: дескать, уезжаю на поручение, вскоре возвращусь. Я также родимым не заявил.
– Куда точно вас отправили?– В стан Иначе в Харьковской области. Большое поле, незначительный кусок асфальта, штабные палатки, где проживают генералы (вернее, подживают, спать они, преимущественно, в отелях), маскировочные сети. В целом, хорошо. А за сегодняшними генеральскими палатками стояли старые русские, при этом довольно часто одна натягивалась снизу на другую, а на это до сих пор четвертая палатка.
– Для чего?– Чтобы не проходили, все палатки были рваными. Света нет, пола нет, палатки напрямую на земле. В сутки нашего приезда пошел мощный ливень, палатку целиком потопило, матрацы вымокли, мы так и лежали. На западе Украины земля после ливня преобразуется в примесь пластилина, говна, глины, пыли и суперклея. Мы согласовали, впадали аж по шенкель, стан в илистое болото преобразовался. Курить в ночь невозможно, по-другому в мертвецы угодишь. Стан всегда обстреливался, в ночь снайпер мог тебя «снять» по огоньку сигаретные изделия. Мобильными можно было пользоваться, а в области Иначе данного делать не следует, сепаратюги слушали эфиры. Я, к примеру, лишь одному ближнему ежедневно названивал: дескать, все прекрасно, я живой.
– Рваные палатки, сырые матрацы… Боевой дух не снизился?– Мы привычные, позднее противиться стали, на операциях.
– Какое 1-ое военное поручение приобрели?– Помните, вертолет около Карачуна сшибли? (29 июня бандиты сшибли вертолет Ми-8 в регионе горы Карачун около Славянска. Были убиты 12 человек – 6 военных Нацгвардии, включая 2-ух членов экипажа, и 6 представителей спецподразделений МВД. – «ГОРДОН»). От стана Иначе до блокпоста на Карачуне было 60-70 км, необходимо доставить ребятам еду и боеприпасы. Все мы опустили внутрь БТР, места не осталось, понадобилось ездить снизу. Проехали км 20, бронированная машина сломалась, и не из-за того, что с ней неверно обходились. Все пошлее – это был крайне старый БТР. Настолько просто его не отгонишь, вес автомашины – до 12 тонн. Понадобилось пробудить 2-й БТР и загрузить в него резервы.
– И вы продолжили маршрут?– Да. Зашли в город. % 20 региональных нам рукою отрадно размахивали, другие 80 % противились: дескать, для чего даровали? Мы пытались скорее проехать село, а вдруг автомашина вскипела и остановилась. Напрямую среди города, а неясно, скрываются в жилищах региональных сепаратюги либо нет, бабахнут по нам в настоящее время либо обойдется. А понадобилось ожидать, пока мотор остынет, по-другому и 2-й БТР сломался бы. До блокпоста на Карачуне добрались через 10 секунд после того, как сепаратюги сшибли вертолет. При этом нас немного собственные же не обработали…
– Другими словами?– По нам с блокпоста немного собственные бить не начали. Мы тогда не могли знать, что на все автомашины необходимо славянский знак цеплять.
– Необычная конспирация, как будто бандиты не в состоянии такой знак навесить на свои автомобили и вольно подобраться к блокпостам Иначе…– Это автономная история. На блокпостах хлопцы по окопам находились, поскольку из городов их регулярно бомбардировали. Сепаратюги скрывались в селах, во дворах зданий, церквей. Устанавливали минометы и давай по нашим стрелять, а они ответить не в состоянии. Ребята на Карачуне говорили, что видели, как сшибли вертолет, а ничего не были в состоянии сделать – ракету из города произвели.
– В стан после первого поручения без происшествий пришли?– На обратном пути БТР снова вскипел, мы снова остановились, дали остынуть мотору, затем тронули, проехали несколько км и… разразилось колесо.
– На мину налетели?– Нет, колесо от изношенности прорвало, да еще в подобном безуспешном месте. Стоим в низине, вокруг бугры, мы как на руки – бей сколько влезет. К великой радости, обошлось, как-нибудь, на крайне невысокой скорости, пришли в стан.
– Вы упомянули, что на Донбассе региональные угрюмо видели российскую армию…– Когда на западе стартовали переживания, миролюбивые граждане на самом деле по доброй воле «ДНРовцев» приютили, видели их как героев повстанческой армии. Но несмотря на это когда те безобразничать стали, додумались, что к чему. Впрочем… Даже в настоящее время у бандитов крайне развита шпионская сеть среди граждан Донбасса.К примеру, ездили мы на бронированной машине по сравнительно безопасному региону, вдруг за нами такси пристраивается, секунд 10–15 едет. Мы в заросли крутим – и мастер туда же, при этом регулярно по телефонному номеру с кем-то говорит.
– Как вы отделались от хвоста?– На ходу дали пару выстрелов в воздух, мастер приставал. Задерживать БТР в незачищенных участках рискованно: бандиты могут из кустов стрельнуть, к примеру, из гранатомета. У такого оружия накопленная струйка, которая под большим давлением практически прожигает броню БТР. Пока, и среди российских войск нередки ситуации, когда некоторые друзья планируют и рыбу скушать, и косточкой не подавиться.
– Вы о чем?– Внутри нашей армии также сливы были. Были те, кто скидывал информацию куда необходимо. В конечном итоге российская колонна нежданно угождала в засаду. Но несмотря на это друг и в армиях заработную плату приобретал, и % от бандитов имел. Когда по проезжей части на Карачун у нас первый БТР вышел из строя, мы были возле российского блокпоста, где добровольцы сторожили. Один из них к нам пришел, и, пока мы с бронированной машиной копались, начал на мобильный снимать и нас, и наше вооружение, и номер БТР. Мы раз просили данного не делать, 2. Он отвечал: дескать, мне для собственного архива. Понадобилось поскандалить и вынудить его уничтожить все фотографии с мобильного телефона.
– Когда вы ощутили, что региональные поменяли собственное отношение к российским войскам?– Когда 2 зареванные девушки в Закотном снизились нам в ноги: «Сколько же мы вас ожидали». У нас был удар. (В начале апреля 2014-го боевики «ДНР» завоевали село Закотное Донецкой области, позднее подорвали мост через речку Северский Донец. Огромная часть граждан ушли из села, 1 августа силы Иначе приняли город под собственный контроль.). По сведениям разведки, в Закотном никого не было – ни спокойных, ни бандитов, а было надо все заровнять, к тому же вчера бандиты убили троих российских боевых – организовали им засаду в несерьезном таборе. Мы начали исследовать дом за зданием, подвал за погребом, искали сепаратюг, растяжки и тому подобное. Я в первый раз попал в дом в сельской местности на Донбассе и осознал, отчего региональные так ключ на «ДНР» и «ЛНР»…
– И отчего?– Я такой бедности никогда в жизни не видел. Поверьте, я не балованный, вырастал в простой семье, а села западной Украины – это жизнь за гранью: местные центры мертвы, ничего не действует, вокруг непрерывная нищета. Вроде, и на Восточной Украине люди бедно проживают, а там дома хорошие, даже состоятельные сравнивая с западными. Это прозвучит безжалостно, а раз люди безмолвно переносили такую нужду, означает, такая им стоимость. Необходимо вращаться, работать, а не ожидать, что прибудет «владелец» и заявит: «Братан, на тебе деятельность, автомашину и квартиру». А на Донбассе многие чистосердечно поверили, что «ДНР» – лекарство от всех бед.
– Возвратимся к Закотному. Вы начали зачистку…– Да, вошли в один из зданий. Внутри скромно, а комфортно – букинистические полки, диван, а на паркете окурки. Понятно, что владелец так собственный дом не запачкает, означает, сепаратюги здесь находились. Судя по числу окурков, длительное время находились. Вдруг нам на встречу выходит парень лет 50. Мы и так на батальоне, поскольку в передрягах были, а он напрямую на нас пошел. Мы ему орем: «Находиться!» – он безмолвствует, а продолжает идти. Даем автоматную очередь в воздух – остановился, безмолвствует, а начал руками что-нибудь демонстрировать. Выяснилось, дедушка после инфаркта речь утратил. Плачевно его стало, в тенечек отвели, на стульчик посадили, пояснили: дескать, не болейте, мы российская армия, вы в безопасности.
– А в ноги вам кто снизился?– В примыкающий дом вошли, снова нищета. Приблизились к погребу, а на двери мелом написано: «Нас 7 человек, 2 лялечки, двое статых людей, запрятываемся от выстрелов». Пометка тронула до слез, а были ситуации, когда воин Иначе поверил подобному тексту и на растяжку нарвался. Либо опускаешься в подвал, а там подарок – автономист автоматной очередностью тебя встречает… Мы раскрыли дверь в подвал, там мрачно и вдруг детский рыдание, вышли девушки с грудничками, бабушка. Когда осознали, что мы российская армия, снизились в ноги, разревелись. Нам неудобно, мы их просили получить паспорта и выходить за ворота.
– Для чего?– Научены несладким опытом. Не раз было, когда вроде миролюбивые, ты ослабеваешь, а тебе из дома либо огорода залп в поясницу. Мы их за ворота вывели, воду принесли, спросили: «Отчего не ушли, когда бандиты безобразничать начали?». «Ну куда мы поедем, – отвечают, – у нас и производство, и скотины, и дом. Улетим, мародеры все разворуют. год вас дожидаемся».
Надо сказать, о зачистке. Дам образец с добровольным батальоном «Киев-1», входящий в конструкцию МВД. Мы совместно работали по взятию Николаевки в Донецкой области (поединки за город продлились 2 дня, 4 августа Николаевку отпустили от бандитов. – «ГОРДОН»). Теснили бандитов по 2-м назначениям: с одной стороны входили солдаты, с иной – Нацгвардия. Солдаты входили через индустриальную зону, где были безумные поединки. Нацгвардия и «Киев-1» заходили через квартирный раздел. В 6 вечера стартовал штурм, нас повстречал серьезный свет врага. Мы расположились на 1-й улице, заняли защиту и начали зачистку. Я сообщил вам про Закотное, в котором мы шаг за шагом, сантиметр за сантиметром зачищали дома и погреба, чтобы обнаружить сепаратюг, а не наскочить на растяжки. Итак вот, в Николаевке «Киев-1» никакой элегантной зачистки не делал, а кидал гранаты. На следующей день снова было рассчитано нападение. Вчера прошло заседание, на котором начальник «Киев-1» сообщил: дескать, мои люди на физическом уровне и психологически не способны. В конечном итоге добровольный взвод договорился, чтобы вначале вошла Нацгвардия, заняла защиту, сделала безопасный ход, и лишь после зайдет добровольный взвод и начнет зачистку.
– Снова с гранатами?– На 2-й день они так не поступали. Нацгвардия шаг за шагом занимала квартирные раздела, обеспечивала ход, и лишь после данного за нами двигался «Киев-1». Самый трудный регион – индустриальный – был на десантниках. Там засели главные силы бандитов. Солдаты сделали несусветную деятельность, их много умерло. Этим ребятам вообще монумент установить необходимо! Десантура – наиболее безрассудная часть Войск Украины. Плевали они на неимение хороших бронежилетов, но несмотря на это у них всегда 100-процентная подготовленность бороться до последнего. Их, впрочем, много погибает.
– Я вспоминаю, как в теленовостях докладывали, что Николаевка стала первым военным крещением «Киев-1».– Мы пришли на основу и по телеприемнику увидели, как во всех вестях рассказали: мол, «Киев-1» совместно с десантниками отпустили от бандитов Николаевку. О Нацгвардии ни слова, и по сюжету выходило, что все сделал «Киев-1». Знаете, не так давно я с страхом осознал, что отечественный «Первый канал» говорит больше истины о расположении российской армии в области Иначе, чем наши СМИ.
– Мы в настоящее время в точности о «1-м канале» заявляем, который рассказал, как «армия Украины распяла в Славянске 3-х летнего парня?– Я осознаю, что говорю непопулярные вещи. Может, просто на телевыпуск такой попал, а факт остается: отечественное телевидение говорит о настоящих трудностях, с которыми сталкиваются российские военные, а конкретнее неимение обеспечения и взаимодействия отрядов, уродливый уклад воинов.
– Вам не представилось необычным, что телевидение страны-агрессора столько времени уделяет неприятностям наших Войск?– Мне открылся необычным суммарный предпосылка российских вестей: дескать, в области Иначе все более-менее неплохо, денежные средства на армию планируют, бойцы всем гарантированы. А необходимо показывать настоящую картину, чтобы любой гражданин Украины осознал: в стране реальная битва, нужно всем соединиться и предельно выложиться, чтобы помочь воинам. Вместо данного наши новость говорят, как к бойцам с выступлениями прибывают, как они еду готовят: дескать, ребята, все в порядке, воины на Донбассе в шоколаде. Это ложь. Еще потрясает, что у добровольных батальонов лучше обеспечение, ружье, боеприпасы. Отчего «Киев-1» и прочие добровольные батальоны так великодушно спонсируются, а систематичная армия сидит на недоедающем пайке, впрочем работы делает не меньше, а может быть больше?
– По заключительной формальной информации СНБО, за 4 месяца террористической процедуры были убиты 363 российских силовика. Как полагаете, это правда?– Это неправда. Если вам по телеприемнику заявили, что за сутки были убиты 2 либо 3 боевых, знайте, действительно их 12–13, может, больше. За все время Иначе на Донбассе были убиты более 4-х миллионов боевых. Формальные источники лгут о 363-х, отчего – не понимаю.
– Как можно утаить от общественности смерть такого большого числа воинов?– Можно. Вы знаете, что очень многие даже в формальных перечнях Иначе не значатся? Он на Донбассе пулю в голову обрел, а в собственном деле напечатают: «Причина смерті – необережне поводження зі зброєю». Такие же солдаты, освобождавшие Семеновку, по бумагам на учениях считались.
– В сети-интернет очень много видеосвидетельств, как бандиты кидают мертвецы собственных «братьев по оружию» на обочине. В российской армии есть такие ситуации?– Мы собственных берем. Всегда. Впрочем, время от времени так прекращает, что создавать нечего. К примеру, попала гримаса в расчет – и все: ни техники, ни людей, все в хлопья. В бумагах такие потерянные значатся как «без вести пропавшие». Но в случае если есть хоть кусок тела – рука, стопа, грудь с татуировкой – по которому можно определять личность, опекунам посылают то, что обнаружили. Многих кончин можно было избежать, а неприятность во внешней компании Иначе, вернее, ее неимении. Все держится на удачу: может, довезем поврежденного, быть может, и нет. Таких же вертолетов для госпитализации можно длительное время ожидать лишь потому, что бумажки неверно заполнены. И к мертвым время от времени необычное отношение…
– Что означает «необычное»?– Мы можем были принимать участие в общей процедуры с Войсками по взятию и дальнейшей зачистке Алого Лимана. Боевую колонну поделили на 2 части. Первая входила в город с одной стороны, 2-я, где оказался я, с иной. Другими словами предполагалось, что силы Иначе заключат Ярко-красный Лиман в клешню и синхронно начнут поединки с 2-ух назначений. А в регионе Селезневки мы попали в засаду, едва выкарабкались. Отстреливались 3 дня 20 секунд, среди наших было двое мертвых и много поврежденных. Позднее мы вывезли всех на площадку около одного блокпоста. Туда же свезли поврежденных и мертвых из первой колонны, которая сумела зайти в Ярко-красный Лиман. Площадь была меньше половины футбольного поля и вся (!) забита поврежденными и мертвыми. Появлялись вертолеты, вначале трудных брали, затем средних, а мертвых… Мы вышли из поединка в 9.20, а умерших с площадки взяли в 16.30. При этом, когда мертвецы сгружали, бросали в той позе, в которой они оказались на земле. Хорошо хоть отыскались квалифицированные воины, которые мертвым руки-ноги сглаживать стали, по-другому тело закоченеет и надо будет, чтобы в гроб укладывать, погибшему кости крушить.
– Может, это далеко не хладнокровие, а удар, истощенность, измотанность? К тому же поединки за Ярко-красный Лиман были одними из наиболее жестоких.– Нет, это неведение, беспомощность, а самое главное, уклонение и равнодушие. Так не может быть. По крайней мере прикрыть тело нужно, а не кидать как попало в такую жару. И не важно, что медицинских работников не хватало, воины могли сами по крайней мере глаза погибшему затворить.
– Чувствительные срывы у воинов были?–  Абсолютное большинство как он, как я, названивали лишь одному из членов семьи: дескать, все в порядке, здоровый, моим ничего не показывай. Поверьте, эмоциональное положение не стабилизируется от повседневных звонков матерей либо жен: «Ой, останься живым! Ой, лишь сберегай себя!». Да хрен его знает, как выйдет! Впрочем были те, кто легко разъяснял все жене. Что же касается срывов… Был пример, когда у 40-летнего добровольца Иначе отец скончался, так он собрал вещи и самовольно ушел домой.
– Как в настоящее время обстоят дела со обеспечением войск Иначе?– Дам образец. У наших разнообразная конфигурация: у кого североамериканская, у кого российская, другие вообще неясно в чем. Чтобы друг дружку отличать, мы проматываем на обе руки золотой скотч. И на шлем также полоску склеиваем. Мы ездили в колонне. Ребята в 1-м БТР вдруг сообщили: дескать, видим в оптику людей, вроде наши, а скотч ярко-красный. Заламываем старшего: «Открывать либо нет свет?». Тот отдал приказ подождать, а через определенное время кликнул: «Ни под каким видом не бить!». Выяснилось, нам на встречу ездили российские боевые, просто у них золотой скотч завершился. Другой образец. Снова команда людей на встречу колонне, однако у них не то что ярко-красных либо золотых повязок, вообще особых символов нет. Колонна начинает делать по незнакомым, вдруг младший предоставляет сигнал: мол, не бить, это наши. Обнаружилось, что это группа, она вообще никаких скотчей не проматывает. Слава всевышнему, в данной стрельбе собственных с собственными никто не умер.
– Вы желаете сообщить, что воины более всего нуждаются в желтоватом скотче?– Я хочу осознать, как такое вероятно: правительство будто бы акцентирует на Иначе миллионы, а боевым скотча приобрести не за что. Нашим на Донбассе как и прежде необходимо все: трусики, носки, средства собственной гигиены, спальники и карематы (пацаны почки себе чуть ли не застудили, ночуя на земле), конфигурация, шлемы, бронежилеты и тому подобное. Крайне необходимы лекарственные препараты, в особенности хорошее обезболивающее. Мы воюем с кетановом. Если тебя поранили, нужно делать много ненужных перемещений: назначить жгут, раздобыть из аптечки ампулу, раскрыть ее, накопить обезболивающее в шприц, сделать укол. И это все нужно делать под регулярным светом, отстреливаясь одной рукою. Но несмотря на это у сепаратюг в аптечке налбуфин в дополнительной упаковке, которая крайне сберегает время: ампулка с интегрированным шприцем, вынул, повернул крышечку, наколол. В бою персональная аптечка быстро завершается, ее всегда не хватает. Есть низкая регулярность: если у тебя 1 жгут, означает, в точности будет 2 ранения. Когда мы попали в засаду под Ярко-красным Лиманом, у одного из десантников было 6 ран.
– Как в области Иначе с питанием было?– В таборе Иначе нас питали три раза в сутки, а еда – военнослужащая.
– Другими словами жесткая, а калорийная?– Другими словами неаппетитная и не питательная. Днем – кашка на воде, тонкий кусок масла и сыра, плюс досадно попахивающий ломоть хлеба и кофе. Обед – борщ либо борщ, а военнослужащего примера: пожрал, лишь бы только стены желудка не слиплись, а через 10 секунд снова недоедающий. Нам еще свезло, что в целом поставка пищи была. В прочих таборах и на блокпостах кормежка за гранью блага и зла. Более-менее что-нибудь съестное по вечерам вручали…
– Я даже опасаюсь узнать, что?– Время от времени с неаппетитной вечерней кашей вручали котлету. Не полагаю, что она полностью из мяса была, а съестная. В российских армиях – что в миролюбивое, что в боевое время – всегда ужасная кормежка. Не отмечали, что после службы у большинства солдат заболевания как раз желудка и поджелудочной?
– Как же североамериканские сухпайки? Минобороны говорило, что отправило в зону Иначе большую партию.– За 2 месяца в Иначе я проверил североамериканский сухпаек только когда-нибудь. После Семеновки. Хлопцы наши у кого-то вытащили 1 пакет, мы его на нескольких человек поделили.
– Как это «вытащили», неужели не многим вручали?– Североамериканские сухпайки все к генералам были, до нас не добирались. А на самом деле крайне аппетитная, крайне калорийная, крайне потрясающая пища. Пакет открывается тихо. Довольно добавить жидкости, стартует некая биологическая реакция, в конечном итоге пища сама является горячей, а одной порции хватает, чтобы на полдня насытиться.
– Как здоровые мужчины держат на каше и водянистом супчике?– Нам крайне полезно помогали волонтеры, вернее, харьковские ультрас. Они не только лишь спонсоров сами считали, но также и своими силами доставляли в зону Иначе каски, бронежилеты, спальные тюки, карематы, консервы, защищающую пленку от ливня, пилы, топоры… В армии же ничего нет. Поверьте, принимая во внимание масштабы и частоту поставок, ребята теряли вымышленные суммы. Например, по 2 ранца сигаретных изделий доставляли. Вы сами знаете, почем в настоящее время курево. Ребята возможно круто помогали.
– Так как Нацгвардию изменили из прежних внешних войск, которые на Майдане сопротивлялись функционерам, среди которых были и ультрас. Пререканий вокруг революции не появлялось?– Я с харьковскими фанами в 3-й их прибытие познакомился, до данного всегда то на выезде, то в компании был, в таборе был сведен к минимуму. В целом, столкнулся, заявил спасибо за помощь. Среди волонтеров был юноша в шортах, ноги в непрерывных рубцах. «Где ухитрился так пораниться?» – вопрошаю. «На Майдане стоял, – отвечает, – напрямую под ногами 2 светошумовые гранаты разразились». Мы разговорились. Ультрас, и волонтеры в общем, «Беркут» недолюбливают. Меня это изумило. К нам, прежним внешним войскам, у них негатива не осталось, невзирая на то, что на Майдане мы по различные стороны баррикад стояли. Тогда у любого собственная впрочем была, а в настоящее время у нас совместное дело – одолеть в битве. Таким образом за грудки из-за Майдана никто друг дружку не брал.
– Отчего вас изумило отношение функционеров к «Беркуту»? Так как именно силовики из данного спецподразделения били и палили в функционеров.– В любом отряде есть те, кто осуществляет собственную деятельность, и те, кто бессмысленно нарушает злоба на прочих. Поверьте, в настоящее время «Беркут» сильно бьется в Иначе, в их числе очень много компетентных, квалифицированных ребят, которые прекрасно бьются против сепаратюг. И на Майдане много необычных вещей происходило, вопросы до сегодняшнего дня остались.
– Что точно вы имеет в виду?– Не только лишь функционеры были убиты, очень много правоохранителей также. И характер ран – как у штатских, так и у военных – одинаковый. Полагаю, были специально принятые люди, которые попеременно палили то в майдановцев, то в силовиков. Снайперов посадили те, кому рентабельно было накалять окружающую среду. Без крови такого отклика и результата от активов неповиновения не было бы.
– И кому как раз это было рентабельно?– Причастных сторон было очень много: и те, кто шли к власти, и те, кто был во власти, а не на первых ролях. В этих вопросах еще предстоит разобраться, а после битвы. На Майдане мы Администрацию главы сохраняли. Непонятно почему нам в первый раз не предоставили железные щиты
– Сколько времени вы отсидели на Майдане?– Секунд 10, а мои ребята отстояли 3 месяца, вплоть до бегства Януковича. 1 января 2013 года у нас был срочный сбор, всех позвонили и отдали приказ незамедлительно выбывать на улицу Банковскую. Нам заявили, что стартовали безобразия, нужно предохранить главы.
– Это был первый штурм Администрации главы после твердого ускорения абитуриентов на Майдане Незалежности. К мероприятиям на Банковской есть вопросы и у функционеров. Очень многие уверены, что это была спланированная возбуждение.– У нас, как у правоохранителей, также вопросы остались. К примеру, нам непонятно почему не предоставили железные щиты. Такого еще ни одного раза не было! Стенд не в состоянии отсутствовать в одежде. Когда я в составе подразделения приехал к Администрации главы, увидел, как во внутреннем дворе находится груда работников внешних войск и «Беркута». У большинства синяки, раны, переломы. Вокруг валяются бинты, врачи бегают, кровь повсюду. Спереди 2 боевых автобуса, за ними взрывы, индеец, масса… Нам дали команду: «Газы!», мы одели противогазы и поднялись в 5-ю шеренгу, поскольку спереди было 4 шеренги юных солдат-срочников. Они непонятно почему также без щитов были. В нас не прекращая летели камни, железяки, регулярно расступались индеец: «Ганьба!».
– Как я вспоминаю, в массе функционеров оказалась необычная команда юных спортивных людей в масках, которые вели себя крайне решительно.– Точно. Это команда пошла на рывок. Среди них у многих была в руках установка с прикрепленной вереницей со спортивным ядром на конце. На само ядро были наварены болты. Молодчики закидывали в нас эти стальные плетки. Ядро с болтами угождало в голову и все – минус 1 человек. Наши начальники регулярно заламывали в радиостанцию: «Как быть? Какой указ? Надвигаться либо нет?». А в эфире было безмолвие, никаких указов не поступало. Перед мною снизились две-три шеренги, затем еще, в конечном итоге я оказался в третьем ряду. Нас дубасят, мы как-нибудь палками отбиваемся и… все.
– Что «все»?– Довожу в себя и осознаю, что сижу на земле в растаявшем снегопаду. Я в сознание пришел лишь потому, что пояснице крайне прохладно было. Слышу вопль: «Не лупи его по лицу! Аммоний ему лучше!». Приоткрыл глаза, на мне нет спецсредств, взгляд никоим образом не могу сосредоточить, все плывет. Позднее ребята сообщили, что мне в голову камень прибыл: шлем напополам, я потерял сознание. На земле дня 2 пробыл, а поврежденных все тянули и тянули. Видел, как сестра сцепила за грудки поврежденного военнослужащего и орала: «Лишь глаза не закрывай! Я к тебе утром прибуду, лишь глаза не закрывай!».
– Отчего вас не госпитализировали?– Было много тяжело раненых, ко мне очередь никоим образом не добиралась. В «быстрой» нас 40 секунд узнавали: кто, откуда, вес, рост, возраст. Я никоим образом не мог вспомнить дату собственного рождения, а меня сразило, что поврежденных по 40 секунд вопросами терзают.  в клинике обнаружилось, что у меня прикрытая черепно-мозговая травма, вздрагивание головного мозга, перелом руки. Замечаете, на руке помятость. Пожалуй, я вертелся от массы, а как руку сломал, не вспоминаю. Похоже, что кому-то, пока, значительно ударил. К слову, в определенных вестях переходили: дескать, все неплохо, военные не пострадали. А все палаты под завязку наполнены были. На 3-й день медпрепараты закончились, понадобилось за собственные денежные средства приобретать. Позднее нам в конвертах компенсацию предоставили – около 5-и миллионов грн.
– Любопытно, отчего порядок Януковича так раскошелился?– (Усмехается). Чтобы я в настоящее время с вами, как корреспондентом, не общался. Ко мне в палату какой-нибудь боевой руководитель приезжал (я его не узнал, а, судя по звездочкам, – значительный мужчина), вопрошал: «Отчего без щитов были?». Когда узнал, что не было команды, вскрикнул: «Такого не может быть!». Побеседовали еще секунд 30, он поблагодарил за службу, ушел, а после был замечен юноша в штатском и пакет с денежными средствами дал.
– Сами как считаете: отчего вас без щитов против массы поставили?– Кому-то было рентабельно организовать глобальное избиение работников МВД, чтобы получить официальные основания для ускорения Майдана. Власть планировала показать, что это далеко не штатские функционеры, а экстремисты, которые бьют правоохранителей.
– Как раз после 1 января на подконтрольных «семье» каналах стали демонстрировать, как парламентарии Партии районов проведывают пораненных силовиков. Если честно, я не сомневалась, что это постановочные кадры…– Лазарет на самом деле был наполнен, практически у всех были черепно-мозговые травмы, переломы, а самое ужасное – у определенных были выжжены глаза. В процессе противоборства одного из наших подхватили и напрямую между лицом и защитным дисплеем каски всунули пылающий файер. Очень многие осознавали, что внешние войска применяли в общественно-политических задачах. Определенные не планировали в данном принимать участие и уходили на больничный, иные возобновляли тащить службу. Вы осмыслите: нам давали указы, мы можем были их делать. Было трудно, очень многие были в расположении, когда ты на одной стороне, а твои кумовья и товарищи с гражданки – на другой. А указ есть указ, он не обсуждается.
– Даже если это противозаконный указ, к примеру, бить по народу?– Указ производится. Всегда. На данном сконструировано все боевое образование – безукоснительное исполнение, даже если указ противоречит не только лишь увлечениям, а состоянию здоровья и жизни военного. Область Иначе это доказывает.
– Какое расположение духа было в отряде, когда узнали, что Янукович убежал?– К нам и до данного не особенно прекрасно относились, а после Майдана ужасно было за семьи. Соседи же знали, что мы во внешних армиях работаем. Расположение духа было… Да никакого расположения духа не было! Возможно не осознавали, возобновлять службу либо нет? Абсолютное большинство ребят прыгнули рукою: пускай будет как будет, а очень многие просто рассчитались.
– Как полагаете, чем окончится битва на Донбассе?
– Не понимаю, откровенно. У меня внутри уныние и замешательство. Когда мы вошли в Славянск, среди региональных очень много было юных мужчин и взрослых мужчин. Я прекрасно осознаю, что некоторые из них работали на бандитов, когда те улизнули, возложили автоматы под подушки и пошли приобретать социальную и гуманитарную помощь из Киева. Полагаю, если кому-то в собственных увлечениях захочется снова что-нибудь поднять на Донбассе, пускай и под иными девизами, региональные, которые в настоящее время припрятали ружье, снова начнут делать то, что делали заключительные 4 месяца. Какой-нибудь тупик.
– А так как невзирая и на ум Донбасса, и на неприятности внутри сил Иначе, российские войска выигрывают…– …и в том числе потому, что бандиты сами сдают позиции. Вспомните Славянск: Гиркин сам ушел. За Николаевку были твердые поединки, в первые дни нас та-а-к «повстречали», ужасное молотилово было, а на 2-й день сепаратюги вдруг сами отошли. И не из-за того, что ужаснулись. У меня отчетливое впечатление, что даже побег бандитов происходил по некому проекту. Полагаю, также, как на Майдане, политики под войну на Донбассе что-нибудь собственное баламутят, есть некая соглашение и между государствами (отечественным, российским и восточными), и между управляющими кастами запада.
– Вы снова поедете в зону Иначе?– Если будет указ, разумеется. Мотивация по прежнему: предохранить своих родных и родимых. Лишь отмечу, что у большинства, кто в настоящее время задействован в Иначе, одна идея: «Завершим тут и посетим Киев порядок делать». После битвы на Донбассе никто из боевых больше не будет переносить страшных домашних требований в армии, старого вооружения, несведущих командиров, слива информации, коррупции и тому подобное.
Ресурс: http://gordonua.com