Какая возможность 3-ей мировой битвы
Сегодня, когда КНР претендует на острова в Восточно-Китайском и Южно-Китайском пропастях, очень многие упоминают мероприятия столетней давности.
Точно 100 лет тому назад европейцы были на грани настолько безудержной битвы, что позже историки были обязаны отнести ее к новой категории «всемирных войн», напоминает в собственной публикации для The Atlantic Грэхем Эллисон, генеральный директор Belfer Center for Science and International Affairs при Harvard Kennedy School. Сегодня, когда КНР претендует на острова в Восточно-Китайском и Южно-Китайском пропастях, контролируемые его соседями, многим представляется, что это похоже на мероприятия на Балканах столетней давности. Что если из-за конфликта между китайскими и японскими силами США будут обязаны заступиться за Японию, по собственным условным обещаниям? Создатель полагает, что битва между США и Поднебесной практически невозможна, а постановляет не менее тщательнейшим образом соотнести картину сегодня и 100 лет тому назад.
Эллисон акцентирует 7 параллелей и 7 отличий «между вызовами, с которыми руководители КНР и Соединенные Штаты встретились сегодня, и теми, с которыми имели дело мировые руководители в 1914 году».
Параллели:
1. «Западня Фукидида»: «скелетный стресс, неминуемо появляющийся, когда оперативно укрепляющаяся сила конкурирует с главенствующей державой». Как заметил Фукидид, в Старинной Греции Афины оказывались все амбициознее и надменнее, что пугало Спарту.
В 1914 году Англия с опаской замечала за укреплением Германии, а германцев волновало, что РФ создает стальные автодороги, по которым можно было перевести войска к границам Германии и Австро-Венгрии.
«В 2014 году то, что для многих американцев считается нашим натуральным, богоданным расположением «номера 1″, оспаривается подъемом КНР, который в следующем десятилетии должен опередить США и стать самой крупной экономикой мира», — пишется в публикации. КНР ведет себя энергичнее и спортивно в собственном районе, а его соседи обращаются за помощью к США.
2. «Абстрактная нереальность «полной битвы».
Во время 1914 года хитом была книжка Нормана Энджелла, где принималось, что битва — «огромная видимость», в связи с тем что фиктивный чемпион скорее всего растеряет больше, чем в целом может купить.
«В 2014 году «продолжительный мир», воцарившийся после завершения Первой мировой войны, укрепленный ядерным ружьем и финансовой глобализацией, создает картину, когда полномасштабная битва между знаменитыми державами настолько логично самоубийственна, что представляется невообразимой», — пишется в публикации.
3. Тесноватая взаимосвязь: финансовая, социальная и общественно-политическая.
В 1914-м Англия и Германия были самыми крупными коммерческими компаньонами и главными иностранными инвесторами друг для дружки. Британская и немецкая верхушка совместно обучались, занимались делом и разговаривали в свете.
В 2014 году КНР — второй по размеру коммерческий компаньон США и самый крупный зарубежный держатель североамериканских долговых обещаний, а США — самый крупный клиент японского вывоза. Раз в год в Соединенных Штатах учится 250 млн. китайских абитуриентов.
4. «Укрепление национализма, акцентирующее территориальные дискуссии».
В 1914 году сербские националисты рвались сделать Знаменитую Сербию, РФ и Австро-Венгрия конкурировали за воздействие на Балканах. Германцы рассчитывали усиление Германии, французы хотели вернуть Провинция и Лотарингию.
В 2014 году КНР претендует на острова Сэнкаку и главенство над всем Южно-Китайским морем, что разжигает шовинизм среди китайцев и граждан располагающихся рядом стран.
5. «Производительные боевые истеблишменты, сфокусированные на таком-то основном противнике с целью планирования и покупок (и объяснения оборонных бюджетов)».
В 1914 году английская и немецкая армии полагали друг друга основной опасностью, Германия и РФ друг друга — главными конкурентами, а Франция внимательным образом замечала за опасностью Германии.
«Сегодня министерство обороны США составляет проекты противодействия тому, что именует «опасностью противодействия доступу/недопущения в регион». Это слабо завуалированный эвфемизм для КНР», — пишется в публикации. А КНР, по сведениям создателя, рассчитывает и отрабатывает действия по оттеснению ВМФ США за Тайбэй.
6. «Затягивающие альянсы, которые порождают то, что Генри Киссинджер представил «дипломатичной автомашиной Ужасного трибунала».
В 1914 году сеть невразумительных обещаний сделала риск быстрой эскалации битвы между знаменитыми державами.
«В 2014 году у США очень много сторонников в Западной Азии, а у КНР недостаточно», — сообщает создатель. Американо-японский контракт заставляет США оценивать любое нападение на Японию как нападение на США.
7. «Искус одним махом кардинально повысить собственную мощь и авторитет».
В 1914 году «Франц-Иосиф думал Сербию эпицентром панславизма и считал, что опасность можно нейтрализовать при помощи твердого погрома Сербии. Убийство его преемника Франца Фердинанда дало шанс на это», пишется в публикации.
В 2014 году премьер Синдзо Абэ хочет нагнать «пропащие десятилетия» Японии, и в том числе маршрутом восстановления японского воздействия во всем мире. «Это содержит переворот конституции и усиление войск Японии для противодействия тому, что Абэ открыто именует «японской опасностью», — подчеркивает создатель.
Так вот, параллели с мероприятиями 1914 года — не видимость.
А есть и солидные расхождения:
1. Столкновение цивилизаций. «В данном плане 2014 год опаснее, чем 1914-й», — полагает создатель.
В 1914 году Европа была эпицентром культуры, а ее руководители — так сообщить, владельцами вселенной (и в основном родственниками по крови).
В 2014 году есть большие расхождения между ценностями Пекина и Вашингтона, заявляет создатель.
2. Экономические базы гегемонии власти.
В 1914-м Англия была самым крупным во всем мире заимодавцем.
В 2014-м США — самый крупный во всем мире закладчик, но также и самый крупный рынок китайских продукции, а КНР — кредитор и самый крупный продавец продукции большого употребления для США. Их отношения называются «взаимогарантированным ликвидированием экономик».
3. Географическое положение.
В 1914 году азиатские страны-соперницы имели совместные наземные границы, что разгоняло установление решений в переломные факторы.
В 2014 году картина другая, в связи с тем что между США и Поднебесной — целый тихий океан. Впрочем, США находятся в пропастях возле КНР, а в открытом космосе и киберпространстве вообще нет пределов.
4. Ружье глобального проигрыша.
«В 1914 году мысль, что панъевропейская битва возможно окажется очень безудержной и кончить с тысячелетним господством азиатских лидеров во всем мире, виделась невообразимой», — сообщает создатель.
В 2014-м руководители хорошо понимают: если дойдет до ядерной битвы, их страны могут вообще пропасть с карты мира.
5. Баланс войск.
В 1914 году баланс в Европе было нестабильным: у Англии был лучший ВМФ, у Германии — мощнейшая армия, РФ и Франция были достаточно производительными.
В 2014-м армия США не имеет себе равновеликих. «В видимом будущем ни один здравый японский боевой военачальник не в состоянии представить план погрома североамериканской армии на поле поединка, даже в Западной Азии». Впрочем, США в настоящее время утомились от войн и боятся их, таким образом КНР может пойти на излишний риск.
6. Технологии и транспарентность.
«В 1914 году РФ и Франция страшились, что Германия украдкой выполнит мобилизацию», — сообщает создатель. Был также высок риск неправильного осознания при общении через послов и министерства.
В 2014 году у лидеров значительно больше разведданных, их качество значительно выше. В довесок они могут прямо разговаривать по телефонному номеру и видеосвязи.
7. Конструкция общественно-политических отношений во всем мире.
В 1914 году мировая общественно-политическая жизнь была многополярной.
В 2014-м США — единственная сверхдержава, мир движется к биполярности («либо даже к многополярности, если Европа войдет в игру, Индия дорастет до статуса великой державы, а РФ может оставить собственную новую активность»), сообщает создатель. Вероятно небезопасны просчеты КНР либо РФ при оценке относительного баланса сил.
«Возможность битвы между США и Поднебесной в обозримом десятилетии — выше, чем представлялось мне, пока я не провел аналогичности, а все-таки мала», — заключает создатель.